Знаменитые коллекционеры России

И.А. Морозов, А.А. Брокар, Н.М. Соллогуб, В.О. Гиршман, С.П. Рябушинский, Е.А. Долгорукова, А.П. Боткина, З.И. Ратькова-Ражнова – фамилии этих меценатов и обладателей богатейших коллекций предметов искусства в свое время были широко известны. Но – известны не только в аристократических и культурных кругах, а и в определенных государственных организациях… И, как только был издан декрет ВЦИК «Об отмене наследования», по этим московским адресам направились люди в форме, чтобы национализировать частные собрания. Великолепные, любовно собранные коллекции стали государственной собственностью, отправившись в музеи, на склады, в Госторг.

Постучались и в петербургские особняки и дворцы, забрав исторические и художественные ценности Юсуповых, Строгановых, Шуваловых, Шереметевых, Долгоруких, Воронцовых-Дашковых, Демидовых, Нарышкиных и других. По частям разошлась коллекция из особняка Константина Горчакова – превосходное собрание, которое перешло к нему по наследству и было им сохранено.

Судьба многих национализированных шедевров доселе неизвестна, но часть коллекций влилась в экспозиции музеев России и других стран. Мы подробнее расскажем о некоторых коллекционерах, собрания которых оказались в фондах музеев.

АЛЕКСАНДР ШТИГЛИЦ

Барон Александр Людвигович Штиглиц – одна из самых значимых фигур в российской истории. Имя выдающегося банкира, промышленника, мецената и благотворителя навсегда связано с Государственным Эрмитажем и Училищем технического рисования (ныне Санкт-Петербургская художественно-промышленная академия имени А.Л. Штиглица) – именно он пожертвовал огромную сумму на создание Училища.

Штиглиц не просто сумел основать новый тип учебных заведений, отвечавших всем требованиям времени, но и ставил во главу угла то, чтобы учебным материалом для студентов Училища служили лучшие образцы предметов искусств. Музей Училища технического рисования барона Штиглица был открыт в 1881 году, и воспитание будущих художников строилось на истинных шедеврах мирового искусства. Вещи для музея приобретались агентами, которые специально командировались на европейские аукционы или выезжали в страны востока. Закупались как целые коллекции, так и отдельные предметы.

Музей Училища технического рисования барона Штиглица в Петербурге к 1917 году являлся одним из самых значительных собраний прикладного искусства в России, в том числе и по части восточных ковров. Среди коллекции есть ковры Сефевидской эпохи, один из которых известен как «ковер князя Лобанова-Ростовского», фрагмент «вазового» ковра, ковер «парадиз», «намазлыки», турецкие ковры «ушак». Значительная часть эрмитажной коллекции ковров, причем самая ценная, поступила именно из этого музея.

Музей Штиглица имел также большую коллекцию высококачественных гобеленов, созданных с конца пятнадцатого до восемнадцатого века. Гобелены наглядно иллюстрировали меняющиеся на протяжении веков стили. Европейское ткачество было представлено шпалерами немецкого, французского, нидерландского производства. Интересно, что после революции вещи из многих национализированных собраний сначала поступали именно в музей Штиглица. Лишь после 1924 года они стали частью Эрмитажного собрания. В частности, это относится к коллекциям князей Горчаковых, Шуваловых, Лейхтенбергских.

САМУИЛ ДУДИН-МАРЦИНКЕВИЧ

Художник, коллекционер и библиофил, востоковед, страстный книжник, путешественник и ученый, он опубликовал множество трудов по этнографии и искусству Средней и Центральной Азии, сам принимал участие в научных экспедициях. Получив живописное образование в Академии художеств, он буквально «заразился» Азией во время политической ссылки. В свою первую экспедицию в Монголию он отправился в качестве художника и фотографа, описав искусство и быт страны в альбоме «Древности Монголии». Восточный Туркестан, Китай, Украина, Самарканд, Казахстан – Самуил Дудин-Марцинкевич объездил огромное количество стран, работая как художник и фотограф. В ходе поездок пополнялись его собственные коллекции восточных ковров, керамики, изразцов. Впоследствии они перешли в фонды Государственного Русского музея, Государственного Эрмитажа и Музея антропологии и этнографии АН СССР (с последним музеем Дудин был связан многолетней работой, длившейся почти до смерти ученого).

В 1900 г., когда решался вопрос о создании Этнографического отдела Русского музея, именно Дудин отправляется в Среднюю Азию для сбора экспонатов для нового музея. Так было положено начало уникального собрания Российского этнографического музея по этнографии народов Средней Азии и Казахстана. Эта работа была продолжена в ходе неоднократных командировок.

После революции Дудин-Марцинкевич также был штатным сотрудником Государственной академии материальной культуры (ГАИМК). Будучи крупнейшим специалистом в области коврового дела и других отраслей художественной промышленности, он привлекался в качестве консультанта по учету ценностей Внешторга при отборе экспонатов для Эрмитажа, Русского музея и других учреждений культуры. Кроме того, его перу принадлежат множество научных трудов – «Ковры Средней Азии», «Орнаментика и современное состояние старейших самаркандских мечетей», «Архитектурные памятники Китайского Туркестана» и другие.

ПЕТР ЩУКИН

Петр Иванович Щукин получил торговое образование в Берлине, во Франции изучал теорию производства шелковых тканей, подкрепляя знания практикой, работая ткачом на фабрике и мастерских. Торговля тканями во многом определила его интересы как собирателя. Персидская коллекция П.И. Щукина начала формироваться в начале 1880-х годов и состояла из тканей, ковров, оружия, лицевых рукописей и др. Эти предметы приобретались на Нижегородской ярмарке, в Париже, Москве и других местах

Постепенно Петр Щукин из коллекционера любителя превратился в настоящего знатока и профессионала, к которому обращались ученые мужи Европы и России. Оставаясь в быту человеком скаредным и равнодушным (он мог торговаться за бутылку вина в ресторане, а дома пользовался треснутыми чашками), Щукин ничего не жалел для своего детища – музея, для которого в 1891 году он приобрел большой земельный участок и на строительство которого потратил 200 тысяч рублей.

В 1905 году, стремясь сохранить целостность всей коллекции, Петр Щукин принял решение пожертвовать свой «Музей российских древностей» вместе со всем комплексом зданий. Дарственная была составлена 20 мая 1905 г. Музей стал именоваться «Отделением Императорского Российского Исторического музея имени императора Александра III (музей П.И.Щукина)». До конца жизни Петр Иванович оставался попечителем своего музея, продолжая содержать его и пополнять коллекции.

Однако в советские годы неоднородное собрание разделили между создаваемыми музеями. Экспонаты восточного отдела оказались в Музее искусств народов Востока, русские картины забрала Третьяковская галерея, часть коллекций прикладного искусства – Оружейная палата, ноты попали в библиотеку Московской консерватории, а книги – в Историческую библиотеку.

ПЕТР ЧАРКОВСКИЙ

Петр Владимирович Чарковский известен больше своей военной карьерой, нежели как собиратель. Однако именно его коллекция была одной из первых приобретена в 1886 году музеем А.Л. Штиглица. На тот момент она оценивалась в 40 тысяч рублей и состояла из 767 предметов.

Появление коллекции косвенно связано с тем, что персидский шах Насер-ад-Дин Шах Кад жар обратился с просьбой направить в Персию русских офицеров для создания персидской казачьей кавалерии. В июне 1882 года император Александр III утвердил в должности заведующего обучением персидской кавалерии именно Чарковского. Три года службы в Тегеране позволили знатоку и любителю старины собрать по-настоящему уникальную коллекцию старинного оружия, керамики, фарфора, стекла, текстиля и ковров, рукописей и миниатюр.

После продажи коллекции музею Штиглица интерес Чарковского к собирательству не исчез, но скорее ушел в сторону археологии: так, на свои собственные средства он произвел раскопки Тазакендского могильника, что недалеко от Еревана.

АГАФОН ФАБЕРЖЕ

Сын знаменитого Карла Фаберже, утонченный эстет, непревзойденный знаток камней, уже в 19 лет он вступил в семейное дело. Сделав блестящую карьеру, уже в 22 года он исполнял обязанности оценщика Его Императорского Величества по доверенности отца, стал экспертом Бриллиантовой комнаты Зимнего дворца и оценщиком Ссудной казны. Парижская выставка 1900 года принесла ему золотую медаль, а ювелирному дому – новых клиентов по всему миру. Владеющий пятью языками Агафон Карлович представлял фирму при королевских дворах Англии, Швеции, Норвегии и Сиама.

Во время кругосветного свадебного путешествия он был очарован Востоком и вскоре приобрел репутацию одного из лучших в России знатоков искусства Индии, Китая и Японии. Ходили легенды о его восхитительной коллекции ковров, фарфора, каменных статуэток Будды, китайских и японских фигурок, ваз, гравюр, японских гард от мечей «цуба», нэцке.

После изгнания из семьи (Агафона Фаберже обвинили в краже), он открывает антикварный магазин – после октябрьской революции состоятельные граждане в спешке избавлялись от имущества, покидая Россию. Позже его знания пригодились большевикам: он был приглашен на работу в Государственное хранилище ценностей. Опись и переписка о поступлении художественных предметов, принадлежавших Агафону Фаберже гласит, что в отдел охраны и регистрации памятников искусства и старины были переданы в Государственный Эрмитаж 60 ковров, изъятых из магазина Фаберже. Среди них были текинские, кубинские, курдистанские, персидские ковры.

Текст: Наиля Мусави, издатель журнала CARPET