«И художник взял в руки пряжу» – И. Дворкина

Глядя на старинные европейские шпалеры или современные гобелены (не путать с гобеленовыми тканями), мы обращаем внимание, в первую очередь, на сюжет, любуемся пейзажами, животными, замками, прекрасными дамами и кавалерами, узнаем библейских или современных героев. Подсознательно попадаем под обаяние мастерства художников и ткачей, ощущаем красоту цвета и линий в декоративной шпалере. Мало кто задумывается о технической стороне: как и из чего сделаны эти удивительные произведения искусства.

Основа, уток и традиции

Поскольку шпалеры и гобелены являются одним из видов ковров, то так же состоят из нитей основы и утка. «Не припася основы, за стан не садятся», – напоминает мудрая поговорка. В шпалерах употребляли для основы шерсть, а начиная с XVIII века – чаще лен. Современные мастера гобелена используют для основы крученые нити из льна, хлопка, изредка джутовые веревки. Это – наилучшие материалы для основы. Хлопок наиболее удобен – он эластичнее льна и джута.

Главное требование к нитям основы – прочность. Они должны выдерживать необходимое для работы натяжение и соприкосновение с ткацкими инструментами. Поэтому для основы используют более крученую нить, чем для утка. Основа обычно натурального цвета, ведь в ковровой ткани она не видна. В современных гобеленах основу предпочитают брать большей толщины, чем уток. Это увеличивает скорость работы и экономит уточную нить.

Художественный эффект, само изображение в шпалере создают уточные нити. Основным материалом для утка в классической шпалере всегда была овечья шерсть (ил. 1). Уток может быть и не столь прочным, как основа. Он должен быть упругим, эластичным, не слишком мягким. Используют и полушерсть, и непряденую шерсть. Полушерсть состоит из шерсти и синтетики, поэтому она более жесткая и прочная. Применяют и разнообразные варианты смешанной пряжи.

Следующий по значимости материал – это шелк. Ни одно из волокон не сравнится по качеству с шелком. Его высоко ценили за благородный блеск, легкость и прочность. В шпалерах шелк, привозимый с Востока, начали употреблять с XV века. В XVI веке его привозили из Гранады, позднее из Италии. Шелк удачно передавал светлые тона и освещенные места рисунка (лица, складки одежды, цветы), в то время как шерсть, поглощающая свет, незаменима при изображении темных, глубоких тонов. Особенно часто шелк употребляли в ХVII веке, когда требовалось точное воспроизведение рисунка художника, а шерстяные нити были недостаточно тонки для этой цели. Встречаются шпалеры XIX века, сотканные целиком из шелка. В дальнейшем традиция использования этого дорогого материала в ткачестве гобеленов, за редким исключением, прервалась.

Золотые и серебряные нити, навитые на шелковую или льняную нить, в шпалерах применяли в основном в XV–XVII веках. Первыми были мастерские Арраса. В брюссельских шпалерах XVI века (ил. 2, 3) ими затканы богатые одежды действующих лиц, декор колонн, детали бордюров. В русских шпалерах золотые и серебряные нити редки.

В качестве более дешевого материала в Европе с XIV века (и до ХХ в.) делали нити из позолоченной или посеребренной меди (или и то, и другое), пряденой вместе с хлопковой нитью (ил. 4).

С древности существовал самый экзотический способ получения позолоченных нитей. В Древнем Риме использовали для сердцевины золотых нитей гибкое вещество, похожее на резину или жилы животных. Возможно, жилы золотили, а потом растягивали.

Способ был развит в Византии, распространился на Кипре и в XI веке стал известен в Европе как золотые нити (лат. aurum filatum), византийские или кипрское золото (лат. aurum filatum cyprense). Кишки или пленки животных покрывали до разрезания тонким слоем серебра или золота, и еще сырыми пряли с шелковыми или льняными нитями. Более дешевые, гибкие, легкие и удобные в работе органические нити на много столетий заменили в Европе нити из чистого золота или золотого сплава.

Сначала их применение было ограничено южной Европой (Сицилия и Андалусия), а с XIII века они распространились в текстильные центры на севере Италии (Лука, Венеция, Палермо, Флоренция, Генуя, Болонья) и в немецкие мастерские. Их стали производить и в европейских мастерских. Использовали очень тонкие кишки животных и лен. Кипрские нити применяли наряду с пряденым золотом. Позолоченные органические нити перестали использовать в Европе к XVII веку. Дорогостоящие золотые и серебряные нити порой заменяли женскими волосами.

Поиски и находки

Возрождение гобелена, после его упадка в XIX веке, происходило в середине ХХ века. А в 60–70 годы уже начались поиски новых приемов ткачества и необычных текстильных материалов. Искать новые решения можно было, только сев за ткацкий станок. Ткач и художник как, порой, и в далеком Средневековье, снова соединились в одном лице. Это привело к возрождению также и традиций народного ткачества, но уже на профессиональном уровне и в авторской интерпретации.

…И художник взял в руки шерстяную пряжу. Она была мягкая и теплая, такая простая и, в то же время, совершенно незнакомая, загадочная. Радость открытия, общения с неожиданным художественным материалом и языком увлекла многих. Нити позволяли дотрагиваться прямо до цвета, ощущать физически все его оттенки и разнообразную фактуру пряжи. Кто-то ощутил, как от станка исходит определенная энергия, а импровизация при ткачестве без картона (эскиз в натуральную величину) дает вдохновение, которое обычно гасит работа по картону.

Больше не нужны были точные эскизы, номера пряжи, бесконечные указания ткачам-исполнителям, присмотр за их работой. Теперь художник все делал сам. Порой даже прял шерсть и красил пряжу.

Сама шерстяная нить постепенно приобретала все новые структурные формы. Она освободилась от традиционной «правильной» ровной толщины и крутки. Бывшая веками лишь средством создания в гобелене рисунка, шерстяная пряжа становится главной героиней. Те или иные ее качества порой рождают идею произведения, сложные ассоциативные образы.

Художники, даже используя традиционные материалы в гладком ткачестве, находят способы внести что-то новое. Фактура современного гобелена порой строится на разнице в толщине рядом лежащих уточных нитей, что дает своеобразный декоративный эффект. Используются и особенности фактуры нитей разного происхождения: шерсти, шелка и других (ил. 5).

Мастера начали работать не только с традиционной овечьей шерстью. Например, с конца 70-х годов XX века художники Бурятии занялись своеобразным возрождением древнего ткачества из конского волоса – они делают сюжетные гобелены. Чтобы соткать небольшой гобелен, необходимо остричь не один десяток лошадей. Работать с конским волосом не просто: «…пряжу готовить очень трудно. Моем, сушим, сортируем почти по волоску… В гобелене из шерстяных нитей большую роль играют цвета, а у нас, смотрите, черный, белый, серый, коричневый – и вертись возле четырех цветов», – говорит художник Татьяна Дашеева.

И какая же изысканная гамма в результате получается из этих четырех скромных цветов! Причем эта пряжа никогда не выцветет и моли она не по зубам. Предельная лаконичность цвета и рисунка, создающая ёмкий образ, возможно и рождена этим редким, непростым для ткачества материалом. Гобелены имеют приятную пушистую поверхность, которая создает игру светотени (ил. 6, 6а).

Художники изредка работают с шелком. Основной прием ассоциативных абстрактных композиций литовского художника Феликсаса Якубаускаса – настилы разнонаправленной саржи. Они возникают из гладкой ткани, растут, пропадают и вновь проявляются на фоне, меняя оттенки, направления и очертания. Эффект, кроме цвета, строится на контрасте блестящего шелка и матовой шерсти (ил. 7, 7а).

Лен и хлопок из второстепенных действующих лиц тоже порой превращаются в главные и становятся полноправным художественным средством. Художник Гонората Размене из Литвы рассказывает: «Я верю в красоту льна, его философскую символику, которая не утрачивает притягательной силы и в современности,.. мне показалось заманчивым приблизить свои работы к формам скульптуры, выявить в них благородство человеческого труда. Стремилась найти материал для замены дерева и камня в решении скульптурных форм. Этим материалом оказался лен» (ил.8, 9).

Даже основа ковра, всегда стыдливо прятавшаяся под утком, иногда просвечивает между шерстяными нитями или остается не затканной вовсе. Иногда ее подкрашивают. Этот прием был известен в древнем Перу, Мексике, Китае, а в европейской шпалере – с конца ХIХ века.

Художники увлеклись работой с необычными растительными волокнами. Например, в 80-е годы часто использовали в гобелене натуральный или крашеный сизаль для создания длинноворсовой пушистой поверхности в гладком ткачестве (ил. 10,10а.). В наше время сизаль используют уже редко и не так обильно, например, у Ольги Поповой волокна, окрашенные тем же красителем, что и шерсть, всегда деликатно дополняют композицию (ил. 11).

С конца 60-х годов XX века в гобелене можно увидеть одновременно самые разнообразные нетрадиционные материалы: искусственные и синтетические волокна, металлические нити, полоски ткани, трикотажа, кожи, капрон, шнуры, шпагат, тесьму, паклю, проволоку, веревки, бумагу – всего и не перечислить. Круг материалов, которые используют современные художники, постоянно расширяется.

В наше время вместо старинных золотных нитей, используются золотые нити и сплавы, разноцветные металлизированные нити, канитель, нити из метанита, пластилекса и другие. Самый популярный – люрекс (алюнит) (ил.15).

Немало произведений, в которых ткачество сочетается с неожиданными материалами, далекими от текстиля: деревом, стеклом, эмалями (ил. 18), оргстеклом, керамикой, металлом, фотографиями, бумагой.

Ткачество по эскизу Натальи Мурадовой и хрусталь Тимура Сажина в «Библейском мотиве» не просто соседствуют. Они превратились в органичный и гармоничный сплав двух противоположных по своим свойствам материалов. То ли оплывающая свеча, то ли древний свиток с проступающими вечными словами св. апостола Павла. Из бесформенной (но изящно брошенной) полупрозрачной массы выступают руки: вверху – созидающие, внизу – протянутые с мольбой к небу (ил. 19).

Ткачеством из лески занимается уже много лет Марина Нечепорук. Основа из лески местами заткана шерстью как обычно, а часть – только леской. Ее абстрактные или более конкретные композиции выглядят полупрозрачными. Переливы света на прозрачном материале создают разнообразные эффекты в зависимости от освещения: «Мне интересно, чтобы гобелен растворялся в пространстве и пространство входило в композицию гобелена» (ил. 20).

Белорусские художники также занимаются поисками новых решений, совмещают живописные, графические, скульптурные и текстильные приемы. При этом не забывают народные традиции и региональные особенности. Так, Наталья Лисовская по-своему трансформирует народные традиции в современный текстиль, включает в гобелены керамику, стекло (ил. 21).

Даже из этого краткого очерка становится понятно, что творческие поиски не имеют границ. С 1980-х годов в мире появилось понятие «авторской техники» в художественном ткачестве. Сравнивая безукоризненную, но холодную работу ткачей-исполнителей и художников, которые сами ткут свои гобелены, легко увидеть насколько отличается авторская техника. Художник вносит момент импровизации при выборе приема ткачества, что рождает живость, эмоциональность, живописность. Стиль тканья зависит от характера, темперамента, настроения и даже от самочувствия того, кто сидит за станком. Поэтому одинаковые приемы у художников производят разное впечатление, способствуют созданию уникального почерка. И свобода выбора материала играет не меньшую роль в авторской работе.

Особенности материала влияют не только на внешний вид тканого изделия, но и на его практические качества. Понимание свойств различных волокон дают художнику по гобелену возможность осознанно использовать материалы в работе, извлекая из них максимальный художественный эффект. А зрителю на выставке и потенциальному покупателю уникальных произведений – разбираться в их материальной и художественной ценности.

Текст: Ирина Дворкина
Фото: автора (кроме ил. 8, 14, 17, 18)

Подробнее о материалах, используемых в ткачестве шпалер и гобеленов читайте в книге Ирины Дворкиной «Ручное ткачество. Практика. История. Современность». М., 2018. Том 1–3.